Мрак резко фыркнул мне в ухо. Не ожидая такой выходки, я почти отпрыгнула и врезалась в грудь лорда, поймавшего меня.

— Мрак! — возмутилась я.

— А я предупреждал. — Заявил мой будущий муж.

— Ой! — вскрикнула выбежавшая из-за угла Иза. — Княжна, мы вас потеряли.

— Леди. Леди Яромира. Привыкай, Иза, называть свою госпожу, как полагается. — тут же поправил её лорд и ушёл.

— Иза, ты чего? — с удивлением рассматривала я покрасневшую и непонятно от чего хихикающую Изу.

— Да спалось, я смотрю, вам хорошо. А лорд что, всю ночь дурные сны отгонял? — разговорилась Иза. — Так может вам спальню-то теперь можно и не готовить?

— Ааа, поняла. Нет, Иза, не отвертишься! Убираться всё равно придётся. — Отмахнулась я от её намёков.

А вот в спальне, отведённой мне, меня ждал сюрприз.

Глава 10

Вернувшись в комнаты, я замерла на пороге. Огляделась…

— Мы точно туда пришли? — поинтересовалась я у Изы.

— Конечно. Вон, смотрите, вашу кровать доламывают. — Ткнула она пальчиком в мужчин, действительно превращавших остов кровати в груду обломков.

Но главное было не это, а то, что все двери были распахнуты и повсюду, куда только я могла дотянуться взглядом, была сажа. Сейчас дочищали тот камин, который был в спальне. В стене над камином слышался шум, грохот, из зева трубы сыпались куски черной грязи.

— Как следует там скреби, и железной щетки не жалей! — кричала кому-то в трубу Берта.

— Да что ты взъелась-то?! — слышалось возмущённое в ответ. — Может ещё сама с белым платком проверять полезешь? Чего тут стараться-то, натирать, словно это парадный вход. Твоя госпожа, что ли через трубу лазить будет?

— Ну, госпожа через что лазить будет, сама решит, — отвечала не заметившая моего прихода Берта. — А вот родичи её вполне могут и в трубу вылететь!

— Какие родичи? — шёпотом спросила я у Изы.

— Княжна, да можете и не скрывать уже. Всё равно все драконы знают, что после смерти вороны превращаются в птиц. — Уверенно заявила мне Иза. — Сколько случаев было победит дракон кого-то из птиц, а тот обращается тем же вороном, или другой какой птицей и убийцу своего убивает? Вы как думаете, почему у нас в округе так мало птиц? Потому что те, что есть, от людей прячутся. А то пойди, разбери, где просто галка залетная, а где обернувшаяся птицей душа. Да и по вашим вранам видно, что не простые птицы.

— Это почему же? — удивилась я.

— Так держатся с вами рядом, смотрят на всех злобно, а на тех, кто к вам подходит ещё и с подозрением. Тот что покрупнее голову держит так, словно у него корона на голове. — Перечисляла Иза. — Кушают аккуратно. Я видела, как вы их полосками мяса кормили. А главное, они сутки в замке и ни разу не нагадили. Разве это нормальная птица? Вон в птичник зайдите и сразу разницу и поймёте.

Вспомнились странные вопросы лорда о моих спутниках, и то как я сама ответила, что это моя семья. Для меня мои враны и, правда, были семьёй и неотделимой частью. Да и то, что спутник нападал на убийцу тоже понятно. Зато пропали вопросы о том, почему лорд посчитал Тикара моим отцом и обратился к нему как к князю Ярославу. Надо будет потом объяснить.

Поздоровавшись со всеми, я пошла осматривать разруху, устроенную в этих покоях. К возвращению в спальню, я уже поняла, что хорошо, что я рано встала. Ещё есть шанс всё исправить. Заодно получается, что все комнаты просыпали золой. А пока мы это ототрём, все паразиты, что были в помещении, выведутся сами собой.

— Всё, выдраил, словно кот свою гордость! — вылез из трубы щуплый парнишка, про которого так и хотелось сказать "кожа да кости".

Весь перемазанный настолько, что уже и не различить, какого цвета волосы, да и кожу под слоем грязи было не видно.

— Ох! И давно это у тебя? — спросила я, разглядывая сильно воспалённые и гноящиеся глаза.

— Да как начал работать, так и не проходит, леди. — Немного оробел парень. — Сажа, зола… Всё ж в глаза летит. А не работать я не могу. Отца нет, а у мамки окромя меня ещё три девки. Батя то везучий был, долго прослужил. Как с похода придёт, так мамка потом в тягости. А сейчас ещё и малой на руках. Отцова сестра от грудного кашля зимой померла, а у неё сын был. Куда ж его бросать?

— Бросать не дело, конечно. Родная же кровь. А вот глаза лечить надо. Без зрения останешься, кто семью содержать будет? — говорила я, копаясь в своих вещах.

Благо переданные Хранительницей травы уже перенесли сюда. Вообще комнатка без окон и мебели, что больше напоминала кладовку, была единственным чистым помещением в покоях. Туда снесли подарки лорда, моё приданное и подарки от брата и Хранительницы. Сундуки со знаком обители и рунами, сохраняющими содержимое, я нашла быстро.

— Это что? — с подозрением посмотрел парнишка на то, что я ему протягивала. — Чтоб отравиться и не мучиться, если ослепну?

— Дурной что ли? — возмутилась я. — Сейчас идёшь и отмываешься в горячей-горячей воде, с щёлоком. Хотя тебя, наверное, с песком от сажи отмывать надо. И голову с лицом обязательно! Только сильно зажмурься, а то щёлок глаза жжёт. А пока будешь мыться, вот эту траву, пятую часть, зальёшь кипятком. Полученным отваром нужно много раз и тщательно умыться. Вот сколько пальцев на обеих руках, столько и надо.

— До десяти короче. — Обрадовал меня парнишка знанием счёта, да и слушал он меня серьёзно, запоминал.

— Вот именно. Потом чистой тряпицей глаза вытрешь начисто. Тряпку выкинь или сожги лучше. Мало ли кому попадётся. — Предупредила я. — А вот из этого пузырька по три капли в каждый глаз на ночь. И так пять дней. Понял?

— Понял, только как я закапаю? — удивился парень.

— Там видишь, к крышке пузырька палочка прикреплена, вот её в пузырёк макнёшь и в уголок глаза, капля и будет.

— Как у вас хитро всё придумано. — Восхитился мальчишка. — Спасибо!

— Пожалуйста, погоди только. Вот на. Работать будешь, на глаза повязывай, чтобы снова грязь не попала. — Отдала я ему свою повязку лучника.

Две тонкие полоски слюды были вшиты в ткань, которую я повязывала на глаза. Когда приходилось стрелять против солнца или охотится на горных коз на снежных вершинах, слюда защищала глаза. Думаю и от сажи спасёт.

— Княжна… — с придыханием протянул мальчишка, прежде, чем убежать, прижимая к груди переданные мной подарки.

— А лорд наш "называйте леди, называйте леди"! — передразнила Иза.

— А кровать уже сразу тащить? — спросил какой-то мужик с застрявшими опилками в бороде и в одежде, перепачканной древесной пылью.

— А можно чуть попозже? Измажем же всю. — Показала я вокруг.

— Как скажете леди. Пришлёте тогда за мной кого… — поклонился и исчез, как я поняла, местный плотник.

— А кого я должна благодарить за новую кровать? — спросила я у Изы и Берты.

Иза тут же ткнула пальцем в Берту.

— Да я подумала… Зря, да? — растерялась Берта.

— Нет, ты что? Спасибо! На самом деле, спасибо! — если честно, то выкинуть старую и поставить новую кровать, было, наверное, единственным правильным решением. — И за идею, и за заботу.

Благодарить даже за самую малость нас приучали в обители с первых дней. Объясняя, что это зло само по себе. А вот добро хрупкое, оно ухода требует. И каждый раз благодаря, мы за этим добром и ухаживаем.

Работы предстояло много.

— Ну, что, пожужжим? — усмехнулась я.

— Почему пожужжим? — удивилась Иза.

— Ну, так комнаты по расположению напоминают соты, и нам тут работать и работать. Как тем пчёлам. Шутка ли, пять комнат из шести отмыть. — Объяснила я.

— Нам работать? — Берта обратила внимание на другое.

— Нам, Берта, нам. — Улыбнулась, скидывая плащ.

Настороженные и удивлённые взгляды вскоре пропали. Мы втроём сосредоточились на работе. Служанки иногда поглядывали на меня, думая, что я не вижу. Берта только головой качала. Конечно, не каждый день при ней княжна берет ведро с кипятком, щётку и горшочек с щелоком и трёт испачканные в саже и золе камни стен и полов.